[1]
Имеете ли вы что-нибудь против женщин в брюках? Нет? А против мужчин в юбке? Тут иное дело. А почему? Потому, что брюки не только специфическая принадлежность пола, но и демонстрация исконных мужских прав.
Чуть ли не до наших дней появление женщины в мужском платье свидетельствует о том, что она обладает определенной смелостью. А мужчина в юбке (оставим в стороне шотландцев) такого впечатления не производит. Постепенное присвоение брюк европейскими и американскими женщинами заняло 200 лет. Документально этот процесс подтвердила историк Гундула Вольтер в диссертации на тему «Брюки по-женски», внеся вклад в изучение истории культуры вообще и истории эмансипации в частности.
Речь идет не только о «ножном облачении» самого разного вида. Рассказывается и о то нараставшем, то спадавшем газетном шуме, которым сопровождался каждый шаг женщин «вперед» и основной мотив которого не стал оригинальнее с тех пор, как корреспондент «Журнала роскоши и моды» в 1800 году сообщал из Парижа: «Проявление наиболее наглой разнузданности стало переодеванием дам в мужскую одежду…»
Самые решительные из «революционных республиканок» носили блинные брюки на баррикадах. В период империи дамы осмелились надеть вязаные бордовые панталоны. Свобода их «нудистской» моде была предоставлена ненадолго. К самым тщательно охранявшимся тайнам XIX века относилось то, что между верхней частью женского тела и «милыми крошечными ступнями» находилась пара весьма полезных для разных нужд конечностей. Ниже талии женщины были похожи на бочки, поставленные на ролики (вплоть до «ковыляющей юбки», которая позволяла ее хозяйкам делать только крошечные шажки). Лишь американка Амелия Блумер в 1851 году набрела на идею не только широких брюк под коротким платьем, но и более свободного корсета, в который девочек с семи лет зашнуровывали на всю жизнь.
Мужчины сразу поняли, что женщины, надевшие, как писала Блумер, «удобный, здоровый, разделенный в нижней части предмет одежды», начнут наступление и на мужские учреждения. Охраняя свои владения от «бесцельно болтающихся вокруг баб, эмансипированных девчонок», представители сильного пола не стеснялись в выборе средств. Под угрозой, утверждали они, оказались мировой порядок, женская прелесть и способность рожать — вещи, в которых мужчины, по их убеждению, всегда разбирались очень хорошо.
Подлинный прорыв в области ношения брюк осуществили смелые альпинистки, летчицы, фигуристки (вокруг последних, однако, и поныне развевается остаток юбочки). А также дамы, ездившие на велосипеде и не желавшие согласиться с ношением специального «преобразующегося костюма»: «На внутренней стороне передней части юбки находится двойное кольцо со шнуром, он проходит между ногами женщины к расположенному чуть ниже простому кольцу на задней части юбки, а оттуда назад ко второму отверстию двойного кольца и, наконец, через отверстие в юбке выводится наружу. Перед тем как сесть на велосипед, дама тянет за шнур. В результате задняя часть юбки тотчас же подтягивается…»
Первая мировая война положила таким уверткам конец. Женщины выполняли мужскую работу, надев мужскую одежду. А это означало, что был совершен необратимый шаг. После этого ветер свободы начал свистеть вокруг их икр и стриженых затылков. Даже нацисты были вынуждены согласиться с «бабами в брюках», тем более что вскоре они сами заставили женщин надеть военную форму с брюками. В пятидесятые годы мужчины еще раз попытались поучать, напоминая грациозным дамам, что им следует отказаться «от экзистенциалистского поведения, сверхдлинных мундштуков для сигарет и гладких мужских причесок». В конце концов женщин оставили в покое.
Что последовало потом, мы помним. Юбка или брюки — это сегодня никого больше не волнует.