[1]Черниговский переулок
Если войти в Черниговский переулок со стороны Пятницкой улицы, от которой он ответвляется в самом ее начале, то можно увидеть наглядную историческую перспективу московского зодчества от эпохи царствования Алексея Михайловича до предреволюционных лет. Начальный, до поворота, отрезок переулка длиною в несколько десятков метров образован стоящими друг против друга построенными в XYII и XYIII веках православными церквами, а на дальнем плане — фасад шестиэтажного «доходного» (жилого) дома с изящным декором, построенного за год до начала первой мировой войны.
Этот поистине редкостный уголок Москвы в своем названии хранит память об одной из самых страшных страниц тысячелетнего прошлого — о нашествии на Русь татаро-монголов в конце тридцатых годов XII столетия, память о «Батыевом погроме». Насколько известно, это единственное во всей Москве топонимическое напоминание о давнем лихолетье.
Великий иноземный разбой свирепствовал на Руси три года — с декабря 1237 года по декабрь 1240-го. Первой пала и вырезана была Рязань (в те времена столица Рязанского княжества находилась там, где теперь расположено село Старая Рязань; город был так разорен, что решено было не отстраивать его заново, а перенести княжескую столицу в город Переяславль-Рязанский, который и стали называть Рязанью). За Рязанью настал черед главным городам Северо-Восточной Руси. Смертную чашу суждено было испить и Москве, тогда еще — крохотному городку, огороженному бревенчатыми стенами. Но даже за такими стенами московитяне выдержали пятидневный штурм многотысячного воинства, располагавшего испытанными осадными снарядами.
Отдохнув и пополнив свои отряды свежими силами в родных степях, батыево войско в 1240 году двинулось в последний, завершающий поход — на Киевскую Русь и далее — в Польшу, Чехию, Венгрию, в государства Центральной Европы. Разорив и испепелив за три года не один десяток русских городов, на исходе ноября 1240 года Батый вышел на днепровские берега и окружил «мать городов русских». Последние пять лет на киевском великокняжеском престоле пребывал черниговский князь Михаил Всеволодович, прямой потомок крестителя Руси Владимира Святославича. Потеряв за год до осады Киева родной Чернигов [2], князь отправился в Польшу и Венгрию с призрачной надеждой на общую оборону против татаро-монголов, уповая не в последнюю очередь на родственные связи: мать его была дочерью польского короля. Но планам этим не суждено было осуществиться, — Михаил Всеволодович возвратился на опустошенную родину. Киев превращен был в обгорелые руины. В Чернигове князь застал деловитых ханских чиновников, которые занимались переписью оставшегося в живых населения для наиболее полного обложения его данью. Они приказали Михаилу Всеволодовичу съездить в ставку Батыя, дабы получить от него милостивое позволение на княжение в Чернигове . И Михаил Всеволодович отправился в дальний путь — в низовья Волги на поклон к великому завоевателю. Его сопровождал верный боярин Федор.
По дороге к шатру великого хана Михаила Всеволодовича остановили ханские сановники. Они сказали ему, что по пути к трону их повелителя он, князь, должен непременно пройти между костров и поклониться их божествам в виде сшитых из войлока «идолов». Князь готов был поклониться Батыю, но наотрез отказался от хождения между костров и поклонения «идолам». Хан был в ярости, непреклонен и черниговский князь, которого полностью поддержал боярин Федор. «Не хочу на словах именоваться христианином, — воскликнул Михаил Всеволодович, — а на деле быть поганым!» (то есть — язычником). Как сообщают древнерусская повесть о гибели «Михаила, князя Черниговского, и Федора, боярина его» и написанные позже жития их, ханские палачи повергли князя на землю лицом вверх, растянули за руки и за ноги «и начали бить то кулаками, то палками по груди, потом повернули его лицом к земле и били ногами». Всего этого, видимо, палачам показалось недостаточно, и князю отсекли ножом голову. Так же расправились и с боярином Федором, и тела обоих бросили «псам на снедь». Это случилось 20 сентября 1246 года. Но земляки, сопровождавшие новоявленных мучеников, сумели все же увезти их останки в Чернигов и с честью похоронить. Три столетия спустя мощи черниговских чудотворцев, как стали называть князя и боярина после сопричисления их к лику русских православных святых, были перенесены в Москву, где — еще через два столетия — они обрели вечное упокоение в Архангельском соборе Московского Кремля. А здесь, в Замоскворечье, в 1675 году построили посвященную им церковь, от которой позже произошло название переулка.