[1]
Хрестоматийными образцами народного деревянного зодчества считаются рубленые дома [2]. Они рубились плотниками «в обло»: на определенном расстоянии от бревна топор углублялся до середины толщины дерева, делалась вырубка, округлая, словно чаша. Бревна клались вырубками друг на друга очень плотно. Ставили дома и «в лапу»: торчащие наружу концы бревен непременно стесывались плотником.
Простые соединения выполнялись без единого гвоздя, и в таком доме сохранялось тепло даже в самые лютые морозы, и сам он по углам не промерзал. Кстати, плотники при строительстве дома пользовались малым набором инструментов — топором, скобелем и долотом. Редко когда применяли пилу. Отсюда и пошло выражение — рубленый дом.
Бревенчатые венцы поднимали дом до определенной высоты. Венцы — это здоровенные бревна, связанные меж собой. Соединялись они специальными пазами. А тесовую кровлю держали «самцы» — бревна, концы которых обрубали наискосок. Треугольным, четким построением они завершали чело жилища.
В «самцы» врубались длинные деревянные слеги, на которые настилался тес. Верхние оконечности теса, лежащие на последней «князевой» слеге, прикрывали охлупень — тяжелое обработанное бревно, имеющее в своей нижней части паз. Тесины упирались в водотечник — желоб, который поддерживают «курицы», красивые и рубленые. Тесовая кровля покоится на таких же бревнах-кронштейнах с нарезной резьбой.
Резьба на деревянных домах — разговор особый. Она индивидуальна и замысловата, сказочно красива и безукоризненно хороша. Каждый мастер и хозяин на дом старались «навесить» неповторимое деревянное кружево.
И красные окна в домах делались тоже с особым изыском. К ним прилаживались различного рода наличники, резные и знатные. Мимо такого света пройти было невозможно, и люди стояли и глядели на чужие дома, восхищаясь прекрасными творениями.
Говоря об избе, нельзя не сказать о знаменитом русском деревянном коньке, устремленном в небеса. Кажется, миг — и взлетит он в поднебесье, и никто не прервет его горделивого полета.
Сергей Есенин в «Ключах Марии», философски осмысливая этот образ, писал; «Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца… носят не простой характер узорочья, это великая знатная эпопея исходу мира и назначению человека. Конек, как в греческой, египетской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице. Ни Запад, ни Восток, взятый вместе с Египтом, выдумать этого не могли хоть бы тысячу раз повторили себя своей культурой обратно».
Да и деревянные дома тихо и незаметно исчезают… Вместо них взмывают вверх каменные коробки, призванные решить жилищные проблемы горожан. Может, так и должно быть: на смену старому приходит новое — прогресс не стоит на месте. Жаль только, что никто не догадался создать в городе музей деревянного зодчества, чтобы потомки могли увидеть хотя бы частицу нашего прошлого. Спасибо художникам и фотографам, которые запечатлели то немногое и безвозвратно потерянное, что ушло от нас навсегда…