Поэма, поруганная автором

Опубликовано в Субботу, 7-го Апреля, 2012.
Вы можете следить за любыми ответами на эту запись через RSS 2.0 ленту и оставлять свои комментарии в конце статьи.
Теги: Владимир Набоков / Пушкин / Руслан и Людмила / Фольклор
Рубрика: Моя газета > Культура > Книги > Поэма, поруганная автором

Сегодня к «Руслану и Людмиле» принято относиться с почтением. Пушкин все-таки. Классик…

Не так было тогда, когда поэма ходила в литературных новинках. Особенно она «возбуждала» одного критически настроенного господина. Он прямо писал: «Руслан сопляк». «Шутка грубая, не одобряемая вкусом просвещенным, отвратительна, а ни мало не смешна и не забавна».

«Я тут не вижу ни мыслей, ни чувства; вижу одну только чувственность». «Чего доброго ждать от повторения более жалких, нежели смешных лепетаний? » «Вероятно ли, что Руслан, победив Черномора и пришедший в отчаяние, не находя Людмилы, махал до тех пор мечом, что сшиб шапку с лежащей на земле супруги?»

И так далее. Одним только, по мнению критика, можно было извинить автора молодостью. Он ведь начинал поэму еще воспитанником Царскосельского лицея.

Забавный парадокс состоял в том, что сердитым, критически настроенным господином, которому досаждала поэма, был… сам Пушкин. Ибо именно его перу принадлежала реплика о «Руслане»-сопляке. И он же едва ли не с удовольствием цитировал бранные соображения критиков в варианте предисловия ко второму изданию. Все это легко понять. Талант поэта созревал так стремительно, что вчерашние успехи вовсе Пушкина не увлекали.

Но публика не разделяла авторского скепсиса. Общее мнение высказал писатель, будущий декабрист Александр Бестужев: «За поэму Пушкина «Руслан и Людмила» восстала ужасная чернильная война глупость на глупости, но она не дурна».

«Руслан» стал знаменем, лучшим достижением литературного сообщества «Арзамас», участники которого звали друг друга «гусями» по главной достопримечательности города Арзамаса. Пушкинской сказкой восхищались такие знаменитые «гуси», как Василий Жуковский, Петр Вяземский, Василий Пушкин, дядя автора, и многие другие. Поэт быстро перерос свое произведение, а публике оно пришлось как раз впору. Крылатые словечки из «Руслана» мелькали в разговорах и переписке, поэму ставили на сцене, а потом она даже и в учебные программы вошла.

Но и в нашем, XX в. у веселой пушкинской сказки нашлись свои критики. Свое кисло-сладкое суждение высказал Владимир Набоков: «В этой поэтической сказке, журчащей четырехстопными ямбами, говорится о приключениях прекрасных галлоподобных рыцарей, дев и колдунов на фоне картонного Киева. Она неизмеримо более обязана французской поэзии и французским имитаторам итальянских поэм, нежели влиянию русского фольклора, но чистота языка и живость разговорных интонаций отводят ей в истории место первого русского шедевра». По мнению Набокова, не имеет «Руслан» отношения к русскому фольклору? Пусть так. Ладно. Но ведь есть и другая сторона у пресловутой «народности». Можно у народа не только заимствовать, а еще и ему дарить. Да так, чтоб люди приняли твой подарок.

Сколько русских женщин гордится своим именем Людмила? Тысячи! А ведь это только после «Руслана и Людмилы».

Так что если поэма и не вышла из фольклора, то, несомненно, в него вошла.