Муза Пикассо

Опубликовано в Четверг, 9-го Июня, 2016.
Вы можете следить за любыми ответами на эту запись через RSS 2.0 ленту и оставлять свои комментарии в конце статьи.
Рубрика: Моя газета > Жизнь > История > Муза Пикассо

90 лет прожила на этом свете Дора Маар, получившая при рождении имя Теодоры Маркович. Родившись во Франции, свои молодые годы провела в Аргентине, а затем вернулась в Париж. Гордая, непокорная, неистовая в любви и творчестве, Дора яркой звездой сверкала в тесном парижской интеллектуальной и артистической молодежной элиты. Именно здесь и встретил ее в 1936 году Пабло Пикассо, уже сделавший себе к тому времени имя и оставивший свою жену ради Марии-Терезы Уолтер. В течение восьми лет с этого момента Дора светила одному лишь Пикассо, пока тот не попал в зону притяжения другого небесного тела — Франсуазы Жилье.

А что же Дора? В возрасте 37 лет она уединилась в своем доме, ударившись сначала в мистицизм и астрологию, а затем обратившись в католическую веру. Так она и прожила остаток своей жизни, который оказался значительно более длинным, чем она могла предполагать. Ее смерть, наступившая 16 июля 1997 года, вначале вообще осталась незамеченной, затем в конце июля в западной прессе появились скромные упоминания о смерти бывшей возлюбленной знаменитого художника, и лишь в середине августа журналисты удосужились вспомнить о том, что Дора Маар была не просто временно исполнявшей обязанности музы Пикассо, она и сама была талантливым и самобытным художником.

В середине 30-х годов имя Доры Маар было достаточно известно благодаря серии ее остроумных фотозарисовок уличной жизни Парижа, в которых набирающий тогда силу модернизм отлично уживался с якобы устаревшим реализмом. «Обезглавленные» — так называлась ее простая и лаконичная работа, на которой голову одного человека не видно из-за того, что он засунул ее в канализационное отверстие, а голова другого человека оказалась обрезанной кромкой кадра. Обычная бытовая уличная сценка, но сюрреалистическая атмосфера фотографии, для создания которой не понадобилось прибегать к маловразумительному антуражу, заставляет зрителя додумывать сюжет, объединяя между собой две оставшиеся за кадром головы.

Однако эта и многие другие работы Доры были благополучно преданы забвению и, если и упоминались, то только в связи с фотографиями, на которых был изображен работающий в их совместной студии Пикассо. Именно в этой студии он набросал несколько ее портретов, резкие мазки и кричащие краски которых создают достаточно непривлекательный образ. А вот фотографии, сделанные Генри Картье-Брессоном, Меном Реем и другими талантливыми парижскими фотографами, запечатлели удивительно нежный овал лица, бронзово-зеленые глаза, удачно оттененные пышными темными волосами, и тот негасимый внутренний свет, который освещал ее долгую, одинокую, но все же гармоничную жизнь.

После разрыва с Пикассо Дора оставила свои занятия фотографией и попробовала выразить свое мироощущение в небольших пейзажах. Романтичные и в то же время лаконичные, ее абстрактные зарисовки неуловимо напоминают Дега. Друзья Доры, восхищенные ее работами, даже организовали для нее несколько выставок в Лондоне, на которых было очень мало посетителей и которые не посетила даже сама Дора, объяснившая, что она была очень занята, так как в гостиничном номере как раз в это время рисовала розу.

В немногих публикациях о Доре сквозит явное сожаление по поводу ее неудавшейся судьбы, отвергнутой любви, непризнанного творчества. И все же складывается впечатление, что, не найдя отклика в душах дорогих для нее людей, Дора обрела ту внутреннюю гармонию и душевное равновесие, которые не зависят от непостоянства и суетности людей равнодушных.